В форме заповеди любви идея А. встречается в различных культурных традициях. Как нравств. принцип эта заповедь сформулирована в Ветхом Завете. В Новом Завете ей был придан универсальный статус принципа отношения ко всем людям, независимо от их этнич. или конфессиональной принадлежности. В средневековом христианском нравственном богословии заповедь любви рассматривалась как важное, но тем не менее не первостепенное нравств. требование. В эпоху Просвещения (в учениях Шефтсбери, Хатчесона, А. Смита, Руссо, Гердера, Гёте и др.), а в XIX в. в моральных концепциях Шопенгауэра и Вл. Соловьева благожелательности, состраданию придается исключительное значение как нравств. принципам. Термин "А." сконструировал Конт, суть его заключалась в принципе: "Живи для других".

В XIX в. под влиянием утилитаризма А. понимался как ограничение личного интереса в пользу общему, а в некоторых интерпретациях - именно общественному интересу. В этом плане между А. и заповедью любви есть существенное различие. С христианской, в особенности с православной, т. зр. новоевроп. А. неприемлем как человекоугодие, при котором забывается Бог и обязанность человека угождать Богу, выполняя все его заповеди (К.Н. Леонтьев). Христ. критика А. в этот период была обусловлена тем, что концепция А. вырастает из традиций европ. гуманизма, из стремления понять добродетели человека секуляризованно, а нравственность - как выражение потребностей и интересов человека, включенного в отношения с др. людьми, в обществ, связи. При этом в утилитаристской доктрине допускались исключения из требования содействовать обществ, пользе, ибо человек, ориентируясь на счастье большинства, позволяет себе причинение некоторого вреда небольшому числу людей. Чтобы предотвратить эти допущения, необходима разработка таких нравств. кодексов, которые однозначно бы устанавливали превалирование правила "Не вреди" над правилом "Помогай ближним". Предлагаются и др. модификации А., которые к тому же призваны облегчить моральный выбор человеку посредством исключения из морали заповеди любви. А. при этом формулируется как правило: "Живи и дай жить другим" - для обычных людей в обычных обстоятельствах, а для готовых к самопожертвованию - "Живи и помогай жить другим". Однако такого рода оговорки релятивизируют моральное .рассуждение, привносят в него расчет; они разрушительны для заповеди вообще как формы морального сознания и для заповеди любви, указывающей определенный по содержанию образ действия. В марксизме А. (самоотверженность), равно и эгоизм рассматривались как исторически и ситуативно конкретные формы самовыражения индивидов. А. отвергался как нравств. принцип., т.е. идеологич. иллюзия, призванная закамуфлировать такой обществ, порядок, который позволяет обладателям частной собственности представить свой частный корыстный интерес "в качестве интересов своих ближних". Решительно отвергал А. и Ницше, видя в нем одно из выражений "морали рабов". С др. позиций А. может отвергаться как абстрактный, формальный, социально-практически задаваемый нравств. принцип, чреватый гордыней и самомнением; любовь же непосредственна как отношение к человеку, неформализованна как нравств. принцип и во внутр. опыте человека опосредована не рассуждением, а смирением и аскетической устремленностью к высшему идеалу (Н.А. Бердяев).

Во второй пол. XX в. филос.-этическая проблематика, связанная с А., получипа развитие в исследованиях помогающего или, шире, "просоциального" поведения, в которых А. анализируется в контексте практических отношений между людьми, на материале различных форм солидарности, благодеяния, благотворительности и т.д. Она также переосмысливается в контексте этики заботы. Достижения эволюц. генетики позволили социобиологам развить биологич. предпосылки А. и функциональную неопределенность того, что принято считать "личным интересом". Исходя из совершенно иных методологич. и теоретич. оснований, социобиологи пришли к важному выводу о взаимоопосредованности личного и общего интересов, на что, выдвигая разные аргументы, указывали Дж. Батлер, Гегель и Маркс. Однако действительная проблема, отраженная в дилемме "А.-эгоизм", заключается в противоречии не частного и общего, а "моего" и чужого интересов. Как видно из определения А. и самого понятия "А.", речь идет о содействии не общему интересу, а именно интересу др. человека, возможно, как равного, и при любых условиях - как ближнего, и уточняется, что А. необходимо отличать от коллективизма как принципа, ориентирующего человека на благо сообщества (группы).

Р.Г. Апресян. - Человек. Философско-энциклопедический словарь. – М.: Наука, 2000. С. 25-27.