Н.А.Попов

ТРУДЫ Л.П.КАРСАВИНА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Историко-философское наследие Льва Платоновича Карсавина (1882 - 1952) явилось крупным вкладом в становление социально-психологической концепции в истории, набиравшей силу как в западной, так и в русской историографии первых десятилетий XX в. Закономерен интерес к основным трудам ученого - "Монашество в средние века" (1912 г.), "Основы средневековой религиозности в XII - XIII веках преимущественно в Италии" (1915 г.), "Культура средних веков: общий очерк" (1918 г.), "Введение в историю: теория истории" (1920 г.), "Философия истории" (1923 г.) - как к источникам формирования исторической психологии, ее задач и методических приемов.

С этой точки зрения, опыт изучения научного инструментария ученого не богат. Привлекает внимание статья А.Л.Ястребицкой в выпуске ИНИОН (1991 г.), где, рассматривая эпистемологические и методические новации Л.П.Карсавина, основа которых - "единство социального и ментального субъекта истории", исследователь называет ее "русской попыткой" дисциплинарной прививки психологии к истории.

Но сам Карсавин усматривает в этом вопросе более глубокие корни. Он заявляет: "чем подлиннее историк, тем более далек он от "научной" психологии". С точки зрения методологии, историк рассматривает психическое как базисное поле для вскрытия и анализа многогранной реальности. Но на практике перед ученым возникает целый ряд вопросов по решению столь масштабной задачи. Здесь Л.П.Карсавин проявляет свою новаторскую силу, одним из первых находя оригинальные ответы на вопрос, который встал перед исторической наукой.

История человеческого прошлого - это огромное психическое пространство, сотканное из более мелких систем и подсистем. Поэтому необходимо хотя бы до известной степени определить исследовательские рамки. В "Основах..." - это Италия в XII — XIII вв. Слабее границы социальные - "интеллигения XII века" - это клирики, миряне, но верующие и еретики, мифические существа. Карсавин признает, что сам клир часто запутывается в мирских отношениях.

В дальнейшем такое психическое "предельное состояние" категориально расчленяется. В "Основах..." Карсавин утверждает, что религиозность имеет в себе "живые и творческие (т.е. развивающиеся) элементы веры". Категориальная расчлененность облегчает выделение субъективной информации источника и синтезирующую обработку.

Психологически тонкий прием анализа средневековой религиозности - выделение "среднего человека", в сознании которого "уживаются и борются антиномичные элементы". Для Карсавина внутренняя противоречивость антиномий - психологический факт, являющийся основным фактором развития. Поэтому выделенная категория помещается в различные условия, приоткрывая занавес непредсказуемости мотивов прве-дения в прошлом, в известном смысле укрощая их многоликость.

Но, рассматривая категории религиозности в таком смысле, историк обязан перекинуть мост между индивидуальным и общим. Карсавин обращается к проблеме типического. Он отмечает, что индивидуальное детерминировано общим, тем самым выделяя в сознании "узкий круг" общих истин религиозности. Структурно-психологический анализ открывает широкие перспективы перед исторической наукой. Пример этому -более поздние работы основоположников школы "Анналов".

Таким образом, задача соединения достижений психологической и исторической наук требует выработки специальных приемов. Одним из первых сделать это попытался Л.П.Карсавин. Совокупность его приемов: категориальная расчлененность психического в истории; социальная, географическая, хронологическая локализация; выделение "среднего человека" на месте "массы индивидуальностей"; синтез типического в сознании. Этот подход позволил историку представить средние века как известное культурное целое, где базисом служит "социально-психическое развитие человечества".