Уриэль д'Акоста

О смертности души человеческой

(Уриэль Дакоста. О смертности души человеческой и другие произведения. -М., 1958. )

Глава ХХIII, в которой говорится, что такое душа человеческая, кто ее порождает, смертно ли она или, напротив, бессмертна

Так как нам предстоит рассуждать о смертности или бессмертия души человеческой, то уместно сначала поставить вопрос, что же такое эта душа, тем более, что некоторые невежды, упоминая о ней, видимо, представляют ее себе некоей девой во плоти: именно в таком виде иногда изображают выходящую из чистилища душу. Мы же говорим, что душой человеческой называется и душа есть жизненный дух, которым живет человек и который находится в крови. И благодаря этому духу человек живет, совершает свои дела и передвигается по земле, пока дух в нем пребывает и до тех пор, пока этот дух не угаснет естественным образом или по какой-либо насильственной причине. И только тем душа человека от души животного отличается, что душа человека разумна, а душа животного лишена разума; во всем остальном - в рождении, жизни и смерти - они совершенно одинаковы, как говорит Соломон: "И нет у человека преимущества пред скотом, потому что все-суета!". Соответственно этому душа животного есть его одухотворенная кровь, как говорит закон, и из нее состоит и в ней находится душа; таким же точно образом душа человека состоит из крови и жизненного духа.

[49]

После того как мы уже знаем, что у нас есть нечто, называемое Душой, спросим теперь, кто порождает эту душу в теле человека. Мы отвечаем, что этот вопрос вызывает мало сомнений, л ясно, как солнце, что человек порождает душу другого человека путем естественного порождения, таким же образом, как одно животное порождает душу другого подобного ему животного, так же, как один слон порождает другого столь же понятливого слона, лисица - другую столь же хитрую лисицу, конь - другого коня, такого же сильного, послушного и смелого. Человек, следовательно, порождает, - другого человека, разумного, как и он сам, и с сознательным умом, в чем и состоит отличие его от животных. И в этом нет ничего, в чем можно было бы сомневаться; в противном случае порождение человека было бы неполным и несовершенным, противным божественному порядку, и установлению, согласно которому в силу божественного слова каждая из тварей посредством вложенного в нее семени порождает себе подобную и таким образом сохраняются их разновидности, и они размножаются. В частности, человеку было сказано: "И благословил их бог, и сказал им бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими"2. И так как человек порождает во всем себе подобного, то поэтому Писание говорит: "Адам жил сто тридцать лет, и родил по подобию своему"3. Адам, одаренный разумом и владычествующий надо всеми тварями на земле, породил свой образ и подобие, во всем совершенное, без вмешательства кого-либо другого в это зарождение. То же самое говорит Соломон, сказав, что рождение человека подобно рождению животных4. И, наконец, это обстоятельство свободно от всякого сомнения и противоречия, так как подтверждено разумом и законом.

Не стоит слушать тех, кто говорит, что души суть существа, отдельные от тела, которых бог создал сразу и в одно время и поместил их как бы в амбар, откуда он посылает их, чтобы они входили во чрево беременных. Все это бессмысленный бред пустого древнего язычества, недостойный какого-либо возражения, хотя его еще в настоящее время придерживаются фарисеи.

[50]

Другие говорят, что бог создает эти существа во чреве беременных новым действом сотворения, что также есть чудо, противное разуму и закону. Принимающие это мнение делают так потому, что не допускают, чтобы душа человека могла быть смертной, так как понимают, что душа была бы такой, если бы была порождена другим человеком и теми же естественными способами, какими порождаются души животных. А так как эти люди не имеют на своей стороне ни разума, ни закона, чтобы подкрепить свою мысль и надуманное предположение, то не стоит тратить время на изложение их доводов и разрушение слабых и неустойчивых оснований последних.

Спрашивается далее, смертна ли человеческая душа или, напротив, бессмертна. Мы отвечаем, что ответ

[51]

вытекает из всего предшествующего, а именно, что душа человека смертна, так как она состоит (как выше было указано) из крови и жизненного духа который сначала умирает и угасает в человеке, от чего умирает и сам человек, человек не умрет, если жизненный дух, душа, которою он одухотворен, не будет отсутствовать в нем. Эта естественная и очевидная истина доказывается многими явно выражающими ее местами Писания, против которых нельзя возразить.

Во-первых, это доказывается тем, что в законе не находится указаний, что душа человека бессмертна или что для нее предуготовлена другая жизнь, мука или слава. А было бы совершенно невозможно, чтобы закон не упоминал о таких вещах, потому что обычно бог не скрывает от человека наказания, скорее он часто предупреждает о наказании, чтобы при помощи страха наказания отвратить человека от зла, как это явствует из закона.

Во-вторых, это доказывается тем, что сказал бог человеку: "В день, В который ты вкусишь от него, смертию умрешь"5, следовательно, человек был сотворен смертным и подчиненным смерти. Иначе, если бы он был по своему свойству бессмертным, это бессмертие он должен был бы иметь в одушевленном теле, одухотворенном тем духом, какой вдохнул в него бог, а не должен был бы умирать. Но сказал ему бог: "Прах ты, и в прах возвратишься"6, чем указал человеку его конец и дал ему понять, что хотя он и есть главное творение, дни его имеют число и конец и что он обратится в то же самое, чем был раньше.

В-третьих, это доказывается тем, что прародители не имели в виду другой жизни и не касались ее благ, что видно из их слов, ибо, когда господь сказал Аврааму, что награда его будет велика, тот ответил: "Владыка господи! что ты дашь мне? я остаюсь бездетным... И вот, домочадец мой, наследник мой"7, т.е.: господи, я не знаю, в чем могу я иметь эту большую награду или в какой монете можешь ты мне платить, так как у меня нет детей, которые были бы наследниками этого моего имущества. Если бы Авраам имел в виду другую жизнь, он отнес бы к ней великую награду и не стал бы говорить о земных благах. О тех же благах

[52]

говорил Исаак, благословляя Иакова, и на них основывается закон, объявляя их наградой для праведных. Также и Соломон, рассуждая о зле, совершающемся в жизни, и не видя другой лучшей жизни, считал самыми счастливыми тех, кто не родился8.

Написано: "Разве над мертвыми ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить тебя? Или во гробе будет возвещена милость твоя, и истина твоя - в месте тления? Разве во мраке познают чудеса твои, и в земле забвения - правду твою?"9. Следовательно, отрицается, что мертвые могут прославлять бога и восстать для этого, ибо в этом местопребывании их нет жизни, нет духа в могиле, в земле смерти, в земле мрака и забвения, и только живые могут славить бога; "ни мертвые восхвалят господа, ни все, нисходящие в могилу; но мы будем благословлять господа отныне и вовек"10. Поэтому в этих и в других подобных местах, встречающихся на каждом шагу, ссылаются на ничтожность и суету человеческой жизни, моля бога быть милосердным и сострадательным по отношению к созданию столь слабому и столь недолговечному. "Вот, ты дал мне дни, как пяди, и век мой как ничто перед тобою. Подлинно, совершенная суета всякий человек живущий. Подлинно, человек ходит подобно призраку". "Услышь, господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим. Ибо странник я у тебя и пришлец, как и все отцы мои. Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться, прежде нежели отойду и не будет меня"12. И в другом месте: "Он, милостивый, прощал грех и не истреблял их; многократно отвращал гнев свой и не возбуждал всей ярости своей. Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается"13. А Иов говорил в главе VII: "Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды. Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи твои на меня - и нет меня. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет. Не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его"14. И далее говорит еще: "Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета"15. Такой же смысл мы находим дальше в

[53]

главе XIV и во многих других местах, приводить которые было бы слишком долго. Все псалмы, какие известны, согласно приходят к заключению, что жизнь человека коротка, а когда она кончится, то ему не остается ничего, ни даже надежды на возможность приобрести другую жизнь. Ибо: "Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут. Если и устарел в земле корень его и пень его замер в пыля; но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветки, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из моря16 и река иссякает и высыхает; так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится, и не воспрянет от сна своего"17. Это значит: настолько невозможно умершему человеку вернуться к жизни, что скорее сможет море остаться без воды и высохнут многоводные реки, но никогда человек не сможет вернуться к жизни, пока существуют небеса, что будет вечно, и, однажды уснув, он никогда не пробудится от смертного сна. Потому, что этот сон так глубок, Давид говорил господу: "Просвети очи мои, да не усну я сном смертным; да не скажет враг мой: "я одолел его":18 ты, господи, видишь, что враг не перестает искать меня, легко может наступить час, когда я могу попасть в его руки и погибнуть от них; так просвети мои очи, чтобы я видел куда ступают ноги мои, и чтобы мог я защититься от него, чтобы случайно не уснул я смертным сном, чтобы не случилось этого и не уснул я непробудным сном, и чтобы враг мой не стал хвастаться, что одолел меня. Все это доказывает, что раз человек умер, то ничего не остается от него, и не вернется он однажды к жизни, ибо "летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный"19, т.е.: исполнится конец их, и я совершу это путешествие, обычное для всякой плоти, и пойду по этой дороге, по которой нет обратного пути.

Те, кто защищает положение, что душа человеческая бессмертна, обыкновенно возражают на некоторые из приведенных нами оснований, причем они выделяют плоть и делают некоторые различия, которые, будучи мало правдоподобными, отпадают сами собой. Так, они возражают на текст: "Прах ты и в прах возвратишься",

[54]

указывая, что там бог говорил с телом, а не с душой. Смешное возражение! Бог говорил с человеком живым и одухотворенным, и именно такому человеку объявил он, какова будет впредь жизнь его, объявил, что жизнь его имеет предел и число, и прах оставил во прахе, чтобы больше его не поднимать, а это ведь было бы совершенно необходимо, чтобы можно было надеяться на бессмертие. Адам больше не восстал, хотя спит уж столь долго, да и не восстанет, пока длится мир и существуют небеса, что будет вечно.

Таким же образом они возражают на места из Писания, которыми доказывается, что мертвые не могут славить господа. Они говорят: мертвые не могут восхвалять его телесно. Зачем же упомянуто об этом в Писании, если духовно мертвые могут славить бога? Лучше ведь может восхвалять дух чистый и свободный от плоти, чем воплощенный и отягощенный телом, и было бы неправильно говорить, что не мертвые славят господа, когда славит его дух их. Если же мертвые также восхваляли бы господа, то бессмысленным был бы довод, на который ссылаются, когда молят бога иметь сострадание к человеку и при этом указывают на краткость дней человеческих и их бренность. Действительно, этот довод был бы нелеп в случае, если бы после смерти человека его душа и его дух оставались и начинали бы пользоваться другой жизнью, блаженной, вечной и лишенной трудов. Но так как это не так, то каждый говорил и скажет сокрушенно: "Вспомни, что око мое не возвратится видеть доброе"20. Далее, они возражают на стих: "Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается", и на другие подобные места, отвечая, что дух не возвратится в это смертное тело, но возвратится в тело бессмертное. Они не видят, что, если бы дух мог возвратиться в бессмертное тело, это значит, что он возвратился бы в нечто лучшее, и это возвращение не называлось бы невозвращением. Коротко говоря, это - бессмысленные различения и окольные пути, выбранные, чтобы избежать истины, которая, будучи столь сильной и могущественной, не позволит себя победить.

Прибавим, что Авраам также говорил: "Вот, я решился говорить владыке, я, прах и пепел"21. Если бы

[55]

дух Авраама был бессмертен и должен был возвратиться, чтобы получить бессмертное тело, то не был бы? Авраам прахом и пеплом и не мог бы называть себя так; скорее был бы Авраам существом бессмертным и' не должен был бы настолько принимать во внимание тело, часть менее существенную, чтобы из-за нее говорить о себе так и называть себя прахом, ибо вещи называются по части, какая более в них преобладает, а' в человеке важнее его дух, который составляет его основную часть. Если этот дух бессмертен и является существом самостоятельным, то бессмертным является и человек, и не назовет он себя прахом, хотя бы его тело и было таковым, тем более, что оно существует только до известного времени. Итак, Авраам знал, что он существо преходящее и тленное, и поэтому, когда должен был говорить с богом, он вооружился смирением, признавая и представляя себе, насколько он недостоин был разговора с богом.

Таким же образом следует понимать место: "Прах ты и в прах возвратишься"22. Этого нельзя было бы сказать о целом и живом человеке, с которым говорил бог, если бы дух его был бессмертен и человек не обращался бы во прах. Это хорошо понимал Соломон и потому сказал, что краткостью жизни своей человек лишен преимущества перед животным, ибо всё - суета: "Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так убирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что всё - суета!"23.

Фантазирующие толкователи, чтобы как-то объяснить этот стих, говорят: все ничтожно, кроме души. Это их возражение очень хорошо соответствует тому, что говорят они, толкуя слова священного Писания в тех Местах, где говорится, что человек краткостью своей жизни ничем не отличается от животного и тем же самым Духом обладает как тот, так и другое, и что по этому самому все суета, или такое место: "Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? И так увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими; потому что; это - доля

[56]

его"24, т.е.: человек не получает другого плода от своего творения, и я увидел, что нет ничего лучшего, чем наслаждение человека делами своими, ибо это - доля его. Не остается человеку другой жизни, чтобы жить; из той, какою обладает он в настоящем, должен извлекать он выгоду и богатство, и если он хочет сохранить ее, то пусть боится бога и исполняет его заветы, и тогда будет он наслаждаться плодом труда своего.

Глава XXIV, в которой излагаются основания, какие обычно приводят те, кто говорит, что душа человеческая бессмертна и что существует воскресение мертвых, - с возражениями на них.

Те, которые провозглашают бессмертие души и воскресение мёртвых, подобны людям, которые хотят влезть на гладкую стену без лестницы и которые всякий раз, протягивая руку и собираясь поставить ногу. не имея опоры, скользят и падают. Это будет явствовать из разбора следующих их доводов.

I. Человек был сотворен по образу божию25; бог бессмертен, следовательно, человек также бессмертен, иначе человек не был бы сотворен по образу и подобию бога.

II. Сотворение людей не похоже на сотворение других животных: бог вдунул в человека дыхание жизни26, следовательно, это дыхание бессмертно.

III. Бог сказал человеку: "В день, в который ты вкусишь от древа, смертью умрешь"27. Если бы Адам не ел, он не умер бы, следовательно, он был сотворен бессмертным.

IV. Моисей сказал богу: "Если не простишь этому народу, то изгладь и меня из книги твоей, в которую ты вписал"28. В этой книге были записаны те, которые должны жить вечной жизнью, и это те, которые живут в земле живых.

V. Самуил пришел говорить с Саулом29, следовательно, мертвые живут и разговаривают.

[57]

VI. Илия был взят на небо30 и живет, а Елисей воскресил мертвого31.

VII. В псалмах сказано, что злые будут истреблены на земле, а праведные будут благоденствовать, следовательно, необходимо, чтобы была другая жизнь, ибо в этой благоденствуют злые, а праведные страдают, и так ни злые не наказаны, ни праведные не награждены.

VIII. Написано в псалме XVI: "Ибо ты не оставишь души моей в гробнице и не дашь святому твоему увидеть могилу"32. Также псалом XXXI: "Как много у тебя благ, которые ты хранишь для боящихся тебя"33.

IX. Написано у Исайи, глава XXVI: "Оживут мертвецы твои", и дальше: "Земля извергнет мертвецов",34 "Я открываю ваши гробницы, я заставляю вас подняться из гробов ваших, народ мой"35- Далее-Иов, гл. XIX: "А я знаю, искупитель мой жив, и он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю бога. Я узрю его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят его. Истлевает сердце мое в груди моей"36. Так же Даниил пророчествовал о воскресении мертвых37.

На первый довод, что человек не был бы сотворен и по образу и подобию бога, если бы он не был бессмертным, мы возражаем,, что глупо хотеть, чтобы человек был образом божиим во всем и вполне: если бог всемогущ, то человек, его образ и подобие, еще не является всемогущим. С другой стороны, если бы мы должны были рассматривать человека как точное подобие божие, то было бы необходимо, чтобы человек был богом, но бог не может создать другого, во всем подобного самому себе, и самое большое величие его заключается в том, что он сам со всем своим могуществом ho) может создать другого себе равного, ибо бог не может быть создан или рожден. Итак, человек есть образ и в некотором отношении подобие бога, есть гень его премудрости, но не сама премудрость. Он владычествует над тварями и почти подобен богу, но не владычествует так, как бог, а также не является образом божиим в отношении бессмертия, ибо бессмертие есть свойство бога, а не человека. "Разве дни твои - как дни человека, или лета твои - как дни мужа?"38-мог бы

[58]

Иов сказать это, если бы дух человеческий был бессмертен?

Второй довод: сотворение человека не было подобно сотворению неразумных животных: "И бог... вдунул в лице его дыхание жизни"39, следовательно, это дыхание бессмертно. Мы возражаем: довод этот не доказателен, и заключение выводится неправильно, потому что не следует, что дух, давший жизнь телу Адама, без души Адама был бы бессмертным духом. Скорее это место доказывает, что животные обладают таким же жизненным духом, что и человек, ибо при сотворении их сказал бог: "Да произведет земля душу живую"40, а при сотворении человека, после того как он был одушевлен жизненным духом, какой бог вдунул в него, сказано: "И стал человек душою живою"41, так что то же самое слово употребляет он как в одном случае, так и в другом, и, как говорит Соломон, "одно дыхание у всех"42.

Почему бог не извлек человека из земли вместе с животными, как он мог бы это сделать, вполне объяснимо. Понятно и то, что человек не возник в одном стаде с ними, будучи господином над ними, одаренный разумом и причастный к божественной мудрости. Итак, из способа его сотворения можно было бы постичь, что в своей жизни он настолько же от них отличен, как был отличен и в сотворении.

Другие различия заключаются также в самом сотворении, и все они для поучения человека: только одного человека создал бог, а не многих, и дал ему жену, которую извлек из него самого; все это научает его жить, но ничего не говорит ни о смертности, ни о бессмертии человека. Если бы Адам был уже живым, когда бог вдунул в него жизненный дух, то мы могли бы сказать, что этот дух был чем-то отличным и отдельным от животного духа, благодаря которому Адам уже жил. Однако Адам не двигался, прежде чем вошел в него жизненный дух, следовательно, жизненный дух, какой вошел в Адама, был животной душой, и именно эта животная душа была душой разумной, и все это есть одно и то же. Таким образом, в тот момент, когда в человека вошла животная душа, в нем также появился разум и способность размышления, что называется ра-

[59]

зумной душой. "Буду восхвалять господа, доколе жив; буду петь богу моему, доколе есмь"43, ибо после того как не будет меня, я уже не смогу петь. "Выходит, дух его и он возвращается в землю свою"44; возвратится человек в землю, ибо сам он есть земля, и в тот день погибнут помышления его, в день смерти человека окончатся все размышления его, и никогда больше он не будет рассуждать. Екклесиаст, глава IX: "Все, что может рука твоя делать, по силам делай, потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости"45. В день смерти человека все кончается с ним; смертей и конечен был дух, какой бог дал ему, а не бессмертен и бесконечен, и поэтому он умирает, а иначе не умер бы. Иов, глава XXXIV: "Если бы он обратил сердце свое к себе и взял к себе дух ее и дыхание ее, вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах"46; то же самое о других животных: "Отнимешь дух их - умирают и в персть свою возвращаются" (псалом CIV)47, так что, если бог отнимет дух свой, привлекает к себе и прекращает его в человека, твари разумной, как и в какой-либо неразумной твари, то каждая из них уничтожается и кончается.

Некоторые, чтобы исказить эту истину, говорят, Что тогда пес был бы не хуже человека, и что люди заслуживают быть лишенными с болезнью того бытия, какое дал им бог, потому что они так плохо знают это и ценят, что из господина пса делают себя его братьями только потому, что им не дал бог жизни вечной, как будто он было в чем-то их должником. Лучше говорил поэт в романсах:

"Смертным ведь мать родила меня; значит

Мог умереть я тотчас,

Жизни, - сей дар нам небес добровольный, -

Требовать права нет у нас"4а.

Третий довод. "В день, в который ты вкусишь от древа, смертию умрешь"49. Если бы Адам не ел, он не умер бы, следовательно, он был сотворен бессмертным.

Мы говорим, что довод Ложен, ибо не следует, что, если бы Адам не ел, он не умер бы, но следует, что Адам, если бы он не ел; не умер бы той смертью, какой

[60]

ему угрожал бог. Своей естественной смертью и в свой время умер бы Адам, а не умер бы смертью преждевременной, потому что преступил заповедь. Так говорит закон и заповедь: тот, кто совершит такой поступок, смертию умрет, а не так, что не должен умереть, если не совершит такого поступка. Он, несомненно, должен умереть, но не той смертью, какая указана как наказание за этот поступок.

Иезекииль: "Живу я, говорит господь бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был"50. Смерть его не будет наказанием, я не убью его раньше, чем исполнятся дни его, не убью его злой смертью, надлежащей грешникам. Поэтому, если бы Адам не согрешил, то не судил бы его бог, как он его судил, ибо если он сейчас же не покарал его смертью, а продлил ему жизнь, то это было благодаря милости и на основании его поручительства. И даже если допустить, что Адам был сотворен бессмертным, то разве доказывается слабость его тела тем, что ему было необходимо есть и пить даже при условии, что он будет соблюдать положенную ему заповедь? В тот час, когда он ее преступил, он потерял бессмертие, и так он умер, ибо если он был бессмертным, то, пока не согрешил, он должен был бы бессмертно жить телесно; он согрешил и умер, и пропало бессмертие. Но в действительности смертным и преходящим он был сотворен.

Четвертый довод. Моисей сказал богу: "Изгладь тогда и меня из книги твоей, в которую ты вписал"51. В этой книге были записаны те, которые должны жить жизнью вечной, и это те, которые живут в земле живых.

Мы говорим, что все это относится к жизни настоящей, а не к другой, которой нет. Моисей сказал богу, чтобы он вычеркнул его из книги своей, в которую он записывает праведных, чтобы вознаградить их в этой жизни, дав им прожить свои дни в мире и счастии. Мы не предполагаем, что бог имел какую-нибудь памятную книгу, но думаем, что язык приспособился к нашему способу выражаться, чтобы показать, что бог помнит о мире, чтобы вознаграждать и наказывать. Вот об этой книге и сказал Моисей богу; чтобы тот его вычеркнул Моисей ; как бы говорил: убей меня, отсеки меня прежде, чем я

[61]

исполню свой путь; если я не вижу прощения этому народу, я не хочу жизни; точно так же, как он сказал в другой раз: "Когда ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего"52. Это значит: однажды я просил тебя, господи, чтобы ты убил меня, ревнуя о благе этого народа, потому что я не хотел жизни, чтобы видеть его бедствия; теперь я прошу тебя во второй раз, ревнуя о благе своем, если я должен жить с таким бременем, мне неприятно обладать жизнью. Так говорила также Ревекка Исааку, сказав, что она жизни не рада, что она не хочет жить, если Иаков возьмет жену из дочерей этой земли53.

Не просил Моисей бога вычеркнуть его из книги, в которой были записаны те, кто должны были жить жизнью вечной и совершенно счастливой, - если бы таковая была жизнь, - для того, чтобы быть внесенным в книгу врагов божиих, осужденных на вечную муку, ибо такая просьба была бы безумной и сумасбродной.

Землей живых называется этот мир, в котором мы живем, ибо в ней живут и многие; итак, она не является страной только одной жизни. Землей мертвых, землей тления называется могила, колодезь молчания, страна мрака и смертной тени, куда не проникает свет, как изображает ее Иов. Об этой стране жизней много раз упоминает Иезекииль глава XXXII, и упоминается на каждом шагу во многих псалмах: "Буду ходить пред лицом господним на земле жизней"54, "ты избавил душу мою от смерти"55, из рук тех, которые искали ее ради тиранства своего, поэтому я буду жить и ходить перед богом в стране жизней; а если так, то буду благодарным за милости, которые получаю из его руки, и так принесу жертву за то, что я здоров и жив: "Чашу спасения прииму и имя господне призову. Обеты мои воздам господу. Дорога в очах господних смерть святых его" 56. Господь не ценит столь мало своих праведников, чтобы ему была безразлична смерть их, поэтому он не предает нас легко в руки врагов своих, и по этой причине в знак благодарности "обеты мои воздам теперь господу пред всем народом его"57. Итак, теперь показано, кто были записанные в книге господней, и что такое земля жизней.

[62]

Пятый довод. Самуил пришёл говорить с Саулом, следовательно, мертвые живут и разговаривают.

Мы возражаем: Самуил не пришел говорить с Саулом, и мертвые не живут и не разговаривают, и то, что написано об этом приходе или разговоре в книге, названной первой книгой Самуила58, совершенно противно учению, основанному на законе, и приведенным местам, которыми доказывается, что мертвые не живут и ни о чем не знают, ибо больше уже не существуют. Так как это писание противно истинному учению закона, оно необходимо должно быть ложным, и его должно истолковывать так же, как и другие писания, написанные и принятые фарисеями, но отвергнутые саддукеями. Мы принимаем закон в качестве руководителя и главного основания, и при помощи закона должны мы судить и отделять ложное от истинного. Закон повелевает нам, чтобы мы не верили пророку или чудотворцу, который ложными чудесами или явлениями хочет нас склонить к поклонению чужим богам, которых мы не знаем и знать которых не повелевал нам закон. И разве не требует он, исходя из прочных оснований закона, презирать знамение лжепророков и волшебников? Тот же самый закон дает нам правило, чтобы распознать ложного пророка, который говорит от имени господа, и пророчества которого не исполняются. Все это делается для того, чтобы предупредить нас и предостеречь против коварства людей, не перестающих измышлять и пробовать всякое зло, против которого защищены те, кто ищет прибежище в истине закона. Ведь появляется как бы новое учение, утверждающее, что мертвые говорят и встают на призыв тех, кто их вызывает, - обстоятельство, закону неизвестное; я скорее рассматриваю этот способ вызывать мертвых как языческий и суетный. Поэтому писание или рассказ того, кто говорит нам, что Самуил пришел разговаривать с Саулом, необходимо должно быть нами отвергнуто и отброшено, так как мы твердо придерживаемся учения и истины закона. Несомненно, что всякий, кто рассмотрит этот рассказ, тотчас же убедится, что все это - суета. Ибо надлежит знать, кто ссудил Самуилу эту длинную одежду, в которую он одет, кто дал ему плоть и эту белую бороду, какая за несколько дней выросла у него под землей, если он,

[63]

уходя из этого мира, пришел нагим со своим духом в то место, где стал пребывать. Также сказал ему Самуил, что на другой день Саул будет с ним59, и таким образом Саул, от которого, как там сказано, господь отступил и сделался ему врагом60, займет такое же хорошее место, какое имел Самуил, любимец божий. Наконец, если существует какая-то наука и искусство обманывать и показывать призрачные Тела, то хотя о таком искусстве ничего не знаю, здесь мог произойти какой-нибудь обман. Если преступная женщина все же заставила Саула поверить, что душа Самуила, облаченная в новую плоть и одежды, пришла говорить с ним, это более чем суета, это - учение ложное, языческое, пустое. Исайя говорит: "Спрашивают ли мертвых о живых?"61, т.е. живой больше знает, больше стоит, лучше, чем мертвый. Что доброго может сделать мертвый живому, чтобы мертвых нужно было спрашивать о живых? Соломон сказал: "И псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздания, потому что и память о них предана забвению; и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет oим более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем"62; мертвого нет больше, ему больше нет дела "цо того, что происходит в мире, и настолько мало это иго касается, что, как говорит Иов в главе XIV, он ничего не знает о своих детях. "В чести ли дети его, он не знает, унижены ли, он не замечает"63. Итак, если человек мертв, т.е. спит таким сном, от которого никогда не проснется, то должны устыдиться выдумщики, которые ходят с мертвецами на спине и хотят убедить нас, что мертвые снова являются живым и служат для них советниками.

Шестой довод. Илия был взят на небо и живет; Елисей воскресил мертвого.

Даже если все это произошло, то из этого ничего нельзя заключать о бессмертии души. Скорее это доказывает следующее: если бог хотел сохранить Илию живым, чтобы послать его проповедовать людям, то это было потому, что если бы Илия умер, то не мог бы вернуться в мир, разве только в случае, если бог сотворил бы его вновь, как сотворил он первого человека. Таким образом, если это действительно так, 'бог продлил

[64]

ему жизнь, но не сделал его бессмертным, ибо по окончании своей миссии он должен умереть. Если бы мы послушали, что говорят об этом писании Саддукеи, то узнали бы, что поистине, кажется, мало необходимости в том, чтобы сохранить Илию живым, и не ограничилось могущество божие тем, чтобы возносить добрых духов всякий раз, как он захочет послать их посланцами своими. Так же обстоит дело и с мертвым, которого воскресил Елисей, простершись над ним, приложив уста к его устам и ладони к его ладоням,- учтивый способ творить чудеса и воскрешать мертвых; таким образом бог не поступает. Ничего не дает для ответа на наш вопрос этот покойник, который, даже если получил от господа по милости божией новый дух, все же опять умер, ибо не воскресил его бог для жизни вечной. Так какое же значение имеет для нас его воскрешение как доказательство бессмертия, о котором мы говорим? Кроме того, можно было бы очень много сказать относительно мнимой истинности этого чуда, какого бог никогда в другое время не совершал, как и не имел обыкновения убивать людей, чтобы потом воскрешать их. Во второй книге Самуила64 сказано, как ответил Давид своим слугам, удивившимся, видя его за едой, когда он узнал о смерти ребенка, ибо пока дитя было еще живо, он постился: "Я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня господь, и дитя останется живо? А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне"65.

Другое чудо рассказывается о Елисее; оно ясно представляется чудом сочиненным и ненужным, и бог не имеет обыкновения творить чудеса столь обыденные и почти детские. Елисей в сопровождении пророков пошел на Иордан рубить деревья, и у одного железный топор упал в реку; это очень огорчило его, и он сказал: "Ах, господин мой! а он взят был на подержание!"66. Тогда Елисей бросил кусок дерева и железный топор всплыл, и тот, который потерял его, опять взял его и укрепил на топорище67. Чудо с железным топором излишне и настолько мало необходимо, что в него с трудом можно верить. Нужно, однако, знать, что среди книг, какие фарисеи нам продают или подносят в каче-

[65]

стве подлинных, есть многие, отвергаемые саддукеями, которые при этом указывают, какие книги подлинные. Так как я не имею сношений с этими саддукеями, я не знаю совершенно точно, какие книги подлинные. Однако и без этих сношений вполне можно уяснить себе по содержанию, какие книги или части их должны быть отвергнуты или приняты. При этом меня подкрепляет следующее: у этих людей поступки столь сомнительного свойства, или, лучше сказать, они столь неправдивы в своих делах, что писание, которое не имеет порукой другого свидетельства, кроме свидетельства фарисеев, будет для них очень подозрительным и сомнительным, а если оно имеет против себя свидетельство других иудеев, отрицающих его подлинность, то это писание не будет заслуживать никакого доверия. Таким образом, вое, кто любит истину и желает достичь ее, должны всемерно стремиться к тому, чтобы в совершенстве познакомиться с мнениями саддукеев о подлинности книг, которые фарисеи хотели принять в число святых и божественных, чтобы таким образом не жить, будучи обманутыми ложью, какая в них заключается, и иметь возможность подойти к истинному познанию, которому обычно препятствует и которого не допускает доверие, проявляемое к писаниям лживым и суетным.

Седьмой довод. Во многих псалмах сказано, что злые будут истреблены на земле, а праведные будут благоденствовать; следовательно, необходимо, чтобы была другая жизнь, ибо в этой благоденствуют злые, а праведные страдают, и так ни злые не наказаны, ни праведные не награждены.

Мы возражаем: действительно, в псалмах сказано об истреблении злых и о благоденствии праведных, и это учение истинно, основано на самом законе; однако мы отрицаем то, что следует дальше, а именно, что ни злые в этой жизни не бывают наказаны, ни праведные вознаграждены, ибо такое утверждение является совершенно противным истине и основному положению закона, который по этому поводу говорят только следующее: твори благо, чтобы благо было тебе и детям твоим после тебя, "ибо я - господь, бог твой, бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих меня, и творящий милость

[66]

до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди мои"68. Таким образом, бог в настоящей жизни отплачивает злому в его собственном лице и в лице его детей и потомков, а также отплачивает доброму, творя благо его семени почти до бесконечности. Так воздал он Аврааму, хотя его семя часто так испытывало гнев божий, что заслуживало быть истребленным или, по крайней мере, совершенно отвергнутым. Однако потому, что это было семя Авраамово и чтобы сдержать свое слово, он не отвратил от него милосердия своего, как от других людей, но всегда помнил о грядущем возвращении лучших времен для этого народа, ибо он не забывал о предках наших и о своем обещании. Ты должен знать, что господь, бог твой, это бог верный, который соблюдает договор и оказывает милосердие тем, кто любит его и соблюдает заповеди его, до тысячного поколения, и который воздает тем, кто ненавидит его, пред лицом своим, чтобы погубить их. Пред лицом своим воздает бог грешнику и не откладывает наказания ни на какое время. Это есть учение закона, и учение истинное, ведущее нас в борьбе нашей.

Если же мы часто видим, что злые благоденствуют и что они не несут своего наказания так быстро или в такой форме, как мы этого хотели бы, то мы должны помнить, что наше зрение слишком коротко, чтобы проникнуть в намерения бога и в глубину его мудрости, с какой он управляет миром.

Бог смотрит на сердце, видит и знает, чего заслуживает каждый, и сообразно с тем, чего он заслуживает, воздает ему; мы же, напротив, видим только внешнее и судим, как слепые. Бог терпит, потому что он не желает истреблять человека, скорее он хочет, чтобы человек обратился, ибо пока еще не наполнилась мера беззаконий аморреев69; однако, если он же обратится, то неизбежно кара божия настигнет его: "Если кто не обращается, он изощряет свой меч, напрягает лук свой и направляет его; приготовляет для него сосуды смерти, стрелы свои делает палящими"70. И мы понимаем это так, что если наказание, по нашему представлению, замедлилось и злой остался безнаказанным, то мы должны знать, что счастливое состояние людей непрочно и, что если они продолжают пребывать в своем грехе, мы

[67]

можем ожидать их верной гибели: "Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; но он прошел, и вот, нет его; ищу его и не нахожу"71. Мы видим, что это случается на каждом шагу. Бог укорачивает и обрезает жизнь многим; когда они думают, что только еще начинают жить; он настигает различными болезнями, страданиями голода и. нищеты, унижает высоких, и богатые дома сравнивает с землей так, что мы обычно устрашаемся при виде таких людей или их сыновей, которых мы знали в иное время. Ибо это значит погрузиться в несчастия, что значит искать и не находить больше никакого следа былого, подобно тому, как исчезают огромные царства, которыми бог одно время пользовался. Для наказания других народов. В конце концов все получает свое возмездие, ибо бог живет и видит, и судит мир ежедневно, и мы не видим на земле ничего другого, кроме исполнения его приговоров, которые людям столь мало ведомы.

Напротив, о добрых и праведных говорится: "Я был молод,, и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба"72, так что в этой жизни воздает бог и доброму и злому. Никто не должен быть столь глупым и безумным, чтобы думать что-нибудь иное и делать столь неразумный вывод против истины и основного положения закона, ибо если бы он захотел разобраться в этом своей головой, то он признал бы бесспорность этой истины, подобно некоему поэту первому среди поэтов своего народа, который должен был признаться, что он, кажется, завидовал пути дурных, думая, для них не существует возмездия. Он говорит так:

Видел я, что в мире этом

Добрых доля - лишь мученья,

И не мог без удивленья

Видеть злых всегда при этом

Как бы в море наслажденья.

Благ достигнуть полн желанья,

Что даны столь в беспорядке,

Стал я злым, но наказанья

Не избегнул: в назиданье

Мне лишь мир идет в порядке.73.

[68]

Совершенно лишен разума тот человек и все те, кто думает, что на долю этих злых всегда выпадает благо. Однажды так может случиться с ними, но конец их ведет к гибели. Напротив, добрых может однажды коснуться несчастье или потому, что бог хочет их испытать, или потому, что нет человека столь праведного, что он не заслуживал бы какого-нибудь наказания; однако конец их ведет к миру. Итак, пусть смирится дерзкое суждение людей, в чьих глазах добрым кажется часто тот человек, который в глазах бога оказывается злым. Человек должен опустить немного крылья своего неразумного самомненья, с каким он хочет занять место бога и вместе с ним сделать себя самого судьей на земле; итак, когда он видит, что происходят некоторые вещи, тайны которых он не постигает, то пусть он это предоставит богу, праведному судье, который управляет миром с высокой мудростью, на много превосходящей человеческую, потому что, как бы сильно человек ни старался, он этой мудрости достичь не сможет. Соломон говорит: "Тогда я увидел все дела божий и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого"74. Только то может человек знать и постигнуть, что бог является судьей на земле и на ней с точными весами вознаграждает добрых и наказует злых. И когда он видит, что праведный Авель погибает от руки коварного Каина, то пусть подумает о том, что эту смерть навлек на него трех его отца, и пусть научится бояться бога, который наказание грешника простирает до его детей. Хотя эта тема такова, что она вызвала нас на длинное рассуждение, необходимо его оборвать, чтобы подойти к концу. Однако вполне довольно того, что мы показали, чтобы опровергнуть довод наших противников, основанный на ложной видимости и направленный против истинного учения закона.

Восьмой довод. Написано: "Ибо ты не оставишь души моей в гробнице и не дашь святому твоему увидеть могилу"75; также : "Много у тебя благ, которые ты хранишь для боящихся тебя"76.

Мы возражаем: это не имеет никакого отношения к делу. Смысл первого стиха такой: ты не допустишь,

[69]

чтобы душа моя попала во власть моих врагов и чтобы я через их руки сошел в могилу. Давид радовался, что господь служит ему защитой, и говорил, что охраняемый милосердием божиим, он спит спокойно и не боится, что его могут убить. Он не хотел оказать, что после его смерти бог выведет душу его из гробницы, ибо это противоречит последующим словам: "Не дашь святому твоему увидеть могилу", которыми он не хочет сказать, что он никогда не должен увидеть могилы, ибо могилу всем придется увидеть, и ни один живущий не избежит ее объятий. Какой человек будет жить и не увидит смерти и освободит душу свою от руки смерти? Но он хочет оказать, что господь не оставит души его в смертельной опасности и не допустит, как мы говорили, чтобы он увидел могилу от рук злых, которые его искали, - как он утешал себя в этом и в других псалмах. Второй стих: "Много у тебя благ, которые ты хранишь для боящихся тебя", - объясняется сам собой дальнейшими словами: "Которое приготовил уповающим на тебя пред сынами человеческими" 77, так что перед сынами человеческими в настоящей жизни творит бог это благо. Каково же оно? "Ты укрываешь их под покровом лица твоего от мятежей людских, скрываешь их под сению от пререкания языков"78: ты будешь им защитой и убежищем от всякого людского преследования, против предательства и коварства, и за избавление от этого воздавали они благодарение господу. Вот это благо случившегося пред лицом сынов человеческих в настоящей жизни. О других благах мы не будем мечтать, а если возмечтаем, то это будут только мечты.

Девятый довод. Место из Исаии: "Оживут мертвецы твои"79. Мы возражаем: пророк не говорит о настоящих мертвецах, о тех, которые окончили естественный путь жизни, и он не говорит, что они воскреснут. Но мертвецы, о которых он говорит, это народ Израиля, рассеянный по разным странам и считаемый в них за мертвого, ибо никто не думает о нем, что он опять когда-нибудь станет народом, но что он всегда будет пребывать во мраке, униженный, истощенный и иссохший, как сказал о нем пророк Иезекииль в главе XXXVII, где он говорит, что костями сухими был дом Израиля, указывая на собственные слова их: "Иссохли

[70]

кости наши и погибла надежда наши, мы оторваны от корня"80. В соответствии с этим смыслом он говорит:

"Я открою ваши гробницы"; он не говорит, что он извлечет настоящих мертвецов из могил, но живых, уподобившихся мертвым, соберет он из стран и мест, куда они были заброшены, - это были как бы их могилы в отношении их состояния, - и опять возвратит их в землю Израиля. Таким образом, одно место подобно другому, и оба они говорят иносказательно, а не в буквальном смысле. Для еще большей ясности повторим, вернувшись немного назад: от начала до конца эта глава говорит о собирании Израиля и показывает, насколько отлично наказывает господь другие народы сравнительно с тем, как он накажет иудеев. О тех других он говорит: "Мертвые не оживут; рефаимы не встанут, потому что ты посетил и истребил их и уничтожил всякую память о них"81, желая этим сказать, что господь наказывает народы и изменяет их состояние таким образом, что они никогда больше не будут тем, чем были прежде, народ Израиля же наказывает он иначе. "Ты умножил народ, господи, ты умножил народ - прославил себя, распространил до пределов земли"82, он хочет оказать: ты его умножил, господи, чтобы через этот народ творить чудеса, и так ты прославил себя через этот народ, который ты бросил к пределам земля, и в заключение, после всех испытанных несчастий, после долгих надежд, оживут твои мертвые, твои тараненные, твои умерщвленные, которые обозначаются и считаются как бы мертвыми в земле, они оживут, земля выбросит их из сеоя, и они взойдут из нее как трава. И это соответствует тому, что сказано в следующей главе: "В грядущие дни укоренится Иаюов, даст отпрыск и расцветет Израиль"83. Все это - уподобления и образные выражения, которые надлежит понимать со здравым человеческим рассудком, а не принимать слова так, как они звучат буквально.

Затем следующее место из Иова: "А я знаю, искупитель мой жив, и в последний день я буду над прахом моим"84. Смысл слов Иова совсем иной, чем тот, в каком многие их понимают или хотят понимать, ибо, в сущности, он говорит, что доверяет богу, что бог должен поднять его с того места, где он лежал изранен-

[71]

ный, разбитый и обессиленный, и поставленный на свои нога он должен принести богу жертвы, какие имел обыкновение приносить ему прежде, и восхвалять его: "Я знаю искупитель мой жив", я знаю, что тот, которому я доверяю, есть бог живой, могущий меня избавить, освободить, поднять, извлечь от этого бедствия, горести и жалкого состояния, в каком я вижу себя. Всегда, когда бог освобождает людей от несчастий, горестей и опасностей, он называется богом-искупителем, например, когда он избавил народ от Египта, и это обстоятельство находится вне сомнения. И в последний день я буду над прахом, ходить и двигаться, хотя теперь, друзья, я кажусь вам столь мало пригодным для ходьбы, и после того как моя кожа распалась, то есть после болезни, страдания и язв, какими я был разбит. "И отошел, сатана от лица господня, и поразил Иова проказою лютою от подошв ноги его по самое темя его"85. После того как черви развились в язвах или поднялись из праха, на котором я сидел, "тело мое одето червями и пыльными струнами; кожа моя лопается и гноится"86. Как только перестанут они поражать кожу эту и плоть, тогда "я во плоти моей узрею бога"87; тогда преображенный и выздоровевший, восстановленный в моем прежнем состоянии, в силах и совершенстве, я увижу бога. Я встану рано утром в том месте, где я имел обыкновение, приносить ему жертвы, и вставал рано, и возносил жертву всесожжения, и так я увижу бога, которого я должен увидеть себе (дательный падеж, употребительный в еврейском языке), которого я сам должен увидеть, и никто чужой, никто другой не должен быть вместо меня, я сам исполню этот обряд. Не заблуждайтесь, друзья, вы, что так беспричинно преследуете меня, клевещете на меня, говоря, что по причине моих беззаконий, я нахожусь в таком состоянии, в каком вы меня видите. "Вот уже раз десять вы срамили меня, и не стыдитесь теснить меня"88. Не заблуждайтесь и знайте, что истинно то, что я вам сказал, и вы видите это на костях моих, которые "прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался только с кожею около зубов моих"89, с кожей, приставшей к зубам. Несмотря на все это, у меня есть определенные надежды, я даже знаю, что увижу себя поднятым из этого

[72]

состояния, и возвращенный в мое первоначальное состояние я буду стоять на своих ногах, увижу мою плоть восстановленной и пойду воздать благодарение богу и принести ему новые жертвы. Все это увидел потом Иов исполнившимся после того, как господь отвел от него свой бич, как сказано в конце книги. Он сам увидел бога и даже за друзей своих принес жертву всесожжения.

Поистине этого достаточно, чтобы наставить на правильный путь тех, которые обманывают сами себя, понимая это не так, как того с совершенной ясностью требуют многие другие места той же книги Иова, отрицая воскресение мертвых, как это мы уже раньше показали. Некоторые неверно понимая слова "в последний день", толкуют их: "при конце света и на страшном суде", словно не могло быть иного последнего дня, а именно дня очень близкого, даже последнего из нескольких дней в соответствии с обстоятельством, о котором идет речь. "Питал тебя в пустыне манною, которой не знали отцы твои, дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро"90; это "впоследствии" ограничилось сорока годами, в течение которых народ странствовал в пустыне, прежде чем вступил в землю обетованную. Таким образом, Иов говорил о конце и последнем дне своей болезни и не говорил о последнем дне мира, ибо мир не кончается никогда. Это ясно показывается концом книги: "И благословил бог последние дни Иова более, нежели прежние, и было у него четырнадцать тысяч овец"91. Это были те последние дни, о которых говорил Иов, и это было то, на что он надеялся. Также бессмысленно воображать, будто из слов "Во плоти моей узрю бога" следует, что человек, действительно и воочию должен увидеть бога на небесах. Видеть бога - значит поклоняться ему во храме, в посвященном ему месте божьего храма. "Не будет видимо лицо мое попусту, не придет пред меня и место пребывания моего иначе, как принося то, что предназначено мне в жертву"92. Тогда увидел Иов бога, когда, выздоровев, пришел принести ему жертву всесожжения. Говорить о другой жизни было бы безумием.

Нам остается еще ответить на то, что говорит книга Даниила: "И многие из спящих в прахе земли пробу-

[73]

дятся, один для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление"93; и другой раз: "А ты иди к твоему концу, и упокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней"94. Мы говорим, что эта книга Даниила не была принята теми иудеями, которые называются саддукеями, и этого одного достаточно, чтобы лишить ее уважения и веры, ибо они основаны только на свидетельстве фарисеев, которое очень мало согласуется с тем, что мы уже говорили; люди эти таковы, что по должности или по безумию берутся заменять слова, изменять, искажать, превратно толковать Писание для подтверждения и укрепления своих запутанных мечтаний, желая этими ложными средствами поддержать их. Если ложность приведенных мест не обнаруживается сама собою, - все фарисейское учение, изложенное в этой книге под именем пророчества для обмана народа и подтверждения ложной проповеди, противоречит учению закона, - то ложность названных мест обнаруживается в следующем: первое из них гласит, что многие воскреснут, но не говорит, что воскреснут все. Если бы такое воскресение должно было существовать, то оно должно было быть общим для всех людей: все должны были бы воскреснуть, чтобы получить или благо, или зло, в соответствии с тем, что каждый заслужил в жизни. Но так как фарисеи проповедуют и говорят, что воскресение предназначается не для всех, а только для некоторых, точно так же, как и души не все бессмертны, а только некоторые, то становится вполне ясно, что рассказ этот сочинен и приспособлен для того, чтобы доказать и подтвердить их столь ложную и ошибочную проповедь. То же самое видно из последнего стиха, ибо там сказано, что Даниил успокоится и восстанет для получения своего жребия в конце; фарисеи учат, что в то время, когда придет мессия, мертвые воскреснут, чтобы владеть своим наследием в земле Израиля; это - глупость и бессмыслица, для доказательства которой они пользуются ложным писанием. В книге Даниила находится много других мест, явно обнаруживающих и доказывающих, что книга эта - поддельное сочинение. В этой книге в первый раз мы встречаем собственные имена ангелов95, которые до тех пор не были известны ни из закона, ни из других

[74]

книг. Весь стиль этой книги и вся манера обнаруживают, что это измышление и поддельное сочинение. Не должно нас удивлять, что существуют поддельные книги и обманщики-сочинители, ибо стоит только открыть глаза, чтобы увидеть, что у людей нет ничего более обычного. Кто сочинил "Иудифь" и придумал историю Иудифи, кто сочинил третью и четвертую книги Ездры, кто сочинил книгу "Премудрости" и многие другие, перечислять которые нет необходимости? Итак, рассказ из книги Даниила тоже необходимо должен войти в это число. Нет недостатка в сочинителях поддельных священных книг, в распространяющих обманы лжепророках, ибо на все распространяется человеческое коварство. У нас есть предостережения закона, который нас наставлял и хотел сделать осторожным; кто будет придерживаться его истины, тот избежит всех заблуждений. Наконец, такое учение, какое изложено в книге Даниила, есть учение новое, противное учению закона и других книг, которые идут по следам закона, и поэтому мы совсем не будем или не должны считаться с этой книгой.

После того как мы доказали, что человек вполне смертен, нет необходимости рассуждать о том, чем он будет, или доказывать, что никакой другой жизни нет. Посмотрим теперь, какое зло и какой вред являются следствием противоречащего закону заблуждения.

Глава XXV, в которой излагаются заблуждения и вред, проистекающие из признания бессмертия человеческой души

Так как из одной бессмыслицы обычно рождаются многие бессмыслицы и из одного заблуждения много заблуждений, то из этого ошибочного мнения или безумия относительно бессмертия души родилось столько заблуждений, что было бы нелегко перечислять их. Фарисеи, которые только некоторым душам приписывают бессмертие, а также вечное блаженство либо вечную муку, и делают это, чтобы так легко не осуждать эти души на вечное мучение - говорили и говорят, что когда душа во плоти совершает поступки, за которые

[75]

она заслуживает быть осужденной, или если ей недостает чего-нибудь для выполнения заповеди, то бог опять посылает ее во второе и третье тело до тех пор, пока она не заслужит, как они говорят, тот хлеб, какой должна есть на небе. Они придумали особое место - чистилище, где могли бы очиститься от своих недостатков души тех, кто был праведным лишь наполовину, причем с этой целью бог часто низводит людей до скотов, вселяет их души в животных (они Должны оставаться бормочущими животными), чтобы там очиститься96. Так как может таким образом случиться, что душа человеческая войдет в корову, то, когда этой корове перерезают горло, это должно якобы делаться таким способом, чтобы она испытывала возможно меньше страдания. На самом деле убивать животных с милосердием - хорошо и справедливо, но не по этой причине. А если ни одного из этих средств не достаточно и душа была настолько дурна, что заслуживает быть осужденной, тогда бог якобы посылает ее на вечные муки, где она навсегда живет в страдании, и там она должна оставаться; в это превратилась слава, какой обладала эта душа прежде, пребывая на небе, как они говорят, под престолом божества, - глупая душа, которая не сумела хорошо прилепиться и дала себя сбросить сюда, в этот мир. Теперь можно спросить, кто рассказал им все это - ибо в законе этого не сказано - и на чем они основывают свои утверждения. Сочинители ложных учений, новые хулители божественной справедливости, чудодеи в глазах народа, который с изумлением их слушает!

За этими заблуждениями таким же образом следуют еще другие: совершение молитв и молебствий за умерших, принесение за них жертв, чтобы помочь им скорее избавиться от мук выдуманного чистилища, тысячи злоупотреблений и суеверий, которые совершаются при их погребении; все это глубоко оскорбляет истинный закон и настоящее служение господу, который таких суетных дел не знает, не пользуется и не удовлетворяется ими, а скорее их отбрасывает и гнушается.

Заблуждения всегда и с необходимостью сопровождаются многими пороками, ибо нет такого заблуждения, которое могло бы породить что-нибудь доброе, и таким

[76]

образом это безумие создало в Мире много других безрассудств во вред и погибель тем, кто этого был достоин. По этой самой причине многие, пренебрегая добром или злом в настоящем, в ожидании гораздо больших зол установили новые порядки и правила жизни, умерщвляя свою плоть и подчиняя ее строгостям и жестокостям, которых закон не требует и которым не следуют праведники: они требуют удаляться в горы, плохо питаться и еще хуже одеваться. Они дошли до такого крайнего безумия, что считают безбрачие делом более святым и богоугодным, нежели законный брак, от бога и природы установленный97. Другие в безумии своем подвергают свои души мучениям, а плоть умерщвляют секирой, подобно расточителям и глупцам, они попусту и без основания лишают себя драгоценного дара - жизни, столь ценимой предками нашими. Обезумев от ложных надежд и обещаний, которые они сами себе создали, не спрашивая бога, они не знают, чего ищут. Не достойные благ этой жизни, они не заслуживают, чтобы бог им дал эти блага или позволение пользоваться ими.

Это ложное мнение не способно породить ничего хорошего. Ибо, утверждая, что если бы не существовало больших благ, или больших зол, то люди не боялись бы бога, и каждый действовал бы по своей воле, они не говорят ничего правильного. Гораздо больше страшится разбойник виселицы, которую видит перед собой, чем ада, которого не видит, или наказания, в котором можно сомневаться и которое угрожает в отдаленном будущем. Они возражают, что и находящиеся под угрозой едят хлеб. Так не бывает при наказаниях в настоящем, при наказаниях, которые осуществляются вскоре. Даже когда кто-нибудь собирается убить и ему напомнят, что если он убьет, то ему отрубят голову, он обуздает себя и не убьет; если же он не обуздает себя из-за страха перед злом в настоящем, то еще меньше сделает это из-за воображаемого страха, от которого у него все же остается надежда ускользнуть. Таким образом, приговоры и наказания божий в этой жизни гораздо лучше могут укротить строптивость людскую, нежели относящиеся к будущему угрозы, которые должны исполниться в жизни неведомой. Если солдат служит на войне, где для него более верна гибель, чем выгода, и за столь

[77]

скудное жалованье, что с трудом может жить, то лучше будет служить человек самому богу, служить которому он обязан и который платит, воздавая каждому по заслугам его. Служба столь легкая, что кажется ничем, и есть ничто. И теперь Израиль просит о тебе господа бога "дабы ты научился бояться господа бога твоего, и ходил по всем путям его"98, по путям закона, по путям справедливости, путям приятным и легким, которые любимы и желанны для тех, кто не осужден на мучение, и на которых спотыкаются развращенные и злые. "Как услаждают слова твои нёбо мое, больше, чем мед уста мои".

Некоторое время провел я во мраке100, в котором я вижу многих сбитых с толку и сомневающихся вследствие сетей ложных писаний и учения придумывающих небылицы людей, так как они не в состоянии обрести устойчивость и покончить с отыскиванием этой вечной жизни, которая столькими так высоко ценится, как место, которым они должны владеть, хотя они видят, что закон хранит полное молчание о таких великих и столь важных вещах. Но после того как я, из любви к истине, побуждаемый страхом божиим, решился пренебречь страхом перед людьми и победить его, основываясь только на своем убеждении, моя судьба совершенно изменилась и перевернулась, ибо просветил бог мой разум, освободив меня от сомнений, которые меня угнетали, и направив меня на путь истины и твердости, и все мои блага умножились и возросли на глазах людей, и мое здоровье было хранимо с таким особенным и очевидным божественным покровительством, что те, которые меньше всего хотели этого, были принуждены и обязаны это признать. И таким образом, я живу довольный тем, что мне известен мой конец, и я знаю условия закона, который бог дал мне, чтобы блюсти его. Я не строю воздушных замков, радуясь или обманывая себя попусту ложными надеждами на вымышленные блага. Точно также я не опечаливаюсь и не смущаю себя страхом перед гораздо большим злом. За то, что бог дал мне быть человеком, за жизнь, которую он мне ссудил, я приношу ему горячую благодарность, ибо он, ничего не должный мне, когда меня еще не существовало, захотел лучше сделать меня человеком, чем чер-

[78]

вем. Поистине меня больше всего в этой жизни угнетало и мучило то, что я некоторое время полагал и воображал, будто существует вечное благо и вечное зло для человека и в соответствии с тем, что он делал, он будет вкушать блага или мучиться во зле. И если бы тогда мне была предоставлена возможность выбирать, я без всякого промедления ответил бы, что не хочу столь недостоверной выгоды и лучше удовлетворюсь тем, чтобы получить меньше. Собственно говоря, бог допустил эти мнения, чтобы почувствовали муки совести те, которые отпали от него и от его подлинной истины.

Здесь мы кончаем приводить дальнейшие примеры дурного отклонения от истины и правильного пути закона, чтобы не иметь надобности устраивать большой процесс против виновных врагов, считая хорошо доказанным изложенными случаями первое и главное основание нашего положения, высказанное выше в главе VII101. А теперь расскажем читателю несколько историй.

Примечания: SOBRE A MORTALIDADE DA ALMA DO HOMEN

Как уже было указано во вступительном очерке, дошедший до нас текст из рукописной книги Дакосты, а именно главы XXIII, XXIV, XXV, был полностью воспроизведен Семуэлем да Сильва в его направленном против Дакосты "Трактате о бессмертии души".

О самом Семуэле да Сильва известно очень немногое. Родился он в Португалии и был; очевидно, значительно старше Дакосты. Перед своим бегством в Голландию он жил в Опорто. Уже в Амстердаме в 1613 г. да Сильва напечатал испанский перевод маймонидского трактата о покаянии. Несомненно, он был на хорошем счету у синагоги, пользуясь ее доверием.

Встречающаяся иногда в литературе версия о том, что да Сильва будто бы еще в Португалии убеждал Дакосту перейти в иудейство, и о том, что они были друзьями, ничем не подтверждается.

В своей рукописи Дакоста часто цитирует Библию. Эти цитаты далеко не всегда совпадают с соответствующими местами русского перевода Библии. В таких случаях мы, буквально сохраняя в тексте Дакосты его слова, даем в примечаниях соответствующие тексты русского перевода по изданию "Библия", Москва, 1966 г., или же, при совпадении текстов, указываем лишь расположение их в русском переводе.

' Екклесиаст, III, 19.

2 Бытие, I, 28.

3 Бытие, V, 3..

4 К. Гебхардт усматривает в этом ссылку на Екклесиаста (III, 19):

"Потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом..."

5 Бытие, II, 17.

6 Бытие, III, 19.

7 Бытие, XV; 2-3.

8 "А блаженнее, их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем" (Екклесиаст, IV, 3).

9 Псалом LXXXVII, 11-13.

10 Псалом СХ1П, 25-26.

11 Псалом XXXVIII.6-7.

[137]

12 Псалом XXXVIII, 13-L4.

13 Псалом LXXVII, 38-39.

14 Иов, VII, 6-10.

15 Иов, VII, 16.

16 В русском переводе Библии "уходят воды из озера". В соответствующем месте латинского текста находим "recedant aquae de mari" - "уходят воды из моря". Уриэль Дакоста, цитируя Библию по-португальски, упоминает море и в дальнейшем опирается на этот образ: "Скорее сможет море остаться без воды..."

17 Иов, XIV, 7-12.

18 Псалом XII, 4-5.

19 Иов, XVI, 22. В издании К. Гебхардта последующая фраза ("Исполнится конец их, и я совершу это путешествие, обычное для всякой плоти, и пойду по этой дороге, по которой "нет обратного пути") набрана курсивом как цитата из Библии. В действительности, в тексте Библии (еврейском, латинском, русском) эта фраза отсутствует и, видимо, является комментарием Уриэля Дакосты.

20 Иов, VII, 7.

21 Бытие, XVIII, 27.

22 Бытие, III, 19.

23 Екклесиаст, III, 19.

24 Екклесиаст, III, 20-22.

25 "И сказал бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему... И сотворил бог человека по образу своему, по образу божию сотворил его..." (Бытие, I, 26-27).

26 "И создал господь бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою" (Бытие, II, 7),

27 Бытие, II, 17: "А от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь". Уриэль, цитируя только вторую половину предложения, для ясности заменяет местоимение ("от него") именем существительным ("от древа").

28 Исход, XXXII, 32: "Прости им грех их. А если нет, то изгладь и меня из книги твоей, в которую ты вписал": Уриэль, цитируя лишь второе предложение, для ясности заменяет "а если нет" словами "если не простишь этом народу".

29 I книга Царств, XXVIII, 3-20 (в еврейской Библии I книга Самуила, XXVIII, 3-20).

30 IV книга Царств (в еврейской Библии - II книга Царств), II, 11: "И понесся Илия в вихре на небо".

31 IV(II) книга Царств, IV, 18-37.

32 "Ибо ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление" (псалом XV, 10; в еврейской Библии - псалом XVI, 10). Уриэль в приводимом по-португальски тексте без основания заменяет "ад" (лат. infernus, евр. saol - преисподняя, царство мертвых, "ад") словом "гробница" (португ. sepultura), Слову "тление" (в латинском каноническом тексте Библии согruptio - "тление") соответствует в переводе Уриэля слово "могила (португ. coua), что вызвано, может быть, двусмысленностью еврейского sahath ("могила" и "тление").

[138]

33 Псалом XXX, 20.

34 Исайя, XXVI, 19.

35 Последняя фраза (начиная со слов "я открываю") в издании К. Гебхардта набрана курсивом как цитата из Библии (Исайя, XXVI). Однако в этой главе Библии (в еврейском, латинском и русском канонических текстах) такое место отсутствует.

36 Иов, XIX, 25-27.

37 Даниил, XII, 2.

38 Иов, X, 5.

39 Бытие, II, 7.

40 Бытие, I, 24.

41 Бытие, II, 7.

42 Екклесиаст. Ill, 19.

43 Псалом CXLV, 2.

44 Псалом CXLV, 4. Фразы, комментирующие две последних цитаты (фразы "ибо после того..." и "возвратится человек в землю...") в издании К. Гебхардта ошибочно даны как цитаты из Библии.

45 Екклесиаст, IX, 10.

46 Иов, XXXIV, 14-16.

47 Псалом CIII, 29.

48 Перевод И.К. Луппола. Автор этого стихотворения неизвестен. К. Михаэлис (ор. cit., p. 361) высказывает предположение, что цитируемые Дакостой четыре стиха взяты из романса Лопе де Вега или Кальдерона. Стихи написаны на испанском языке.

49 Бытие, II, 17.

50 Иезекииль, XXXIII, 11.

51 Исход, XXXII, 32.

52 Числа, XI, 15.

53 Бытие, XXVII, 46.

54 Псалом CXIV, 9: "Буду ходить пред лицом господним на земле живых". Уриэль Дакоста заменяет выражение "на земле живых" христианской Библии (лат. in regione vivorum) словами "на земле жизней" (португ. em terra das vidas), что вызвано звуковым совпадением еврейских слов hajim - "живые" и hajim - "жизнь" (мн. число). Эта цитата, как и многие другие, показывает, что Уриэль Дакоста переводил здесь не с латыни, а непосредственно с еврейского языка: выражение "пред лицом господним" (имеющееся в еврейском оригинале Библии: lifanej jhwh) в латинском тексте отсутствует (там сказано placedo Domini - "буду нравиться господу"), но у Уриэля оно воспроизведено (португ.): as fazes do Senor - "пред лицом господним".

55 Псалом CXIV, 8.

56 Псалом CXV, 4-6.

57 Псалом CXV, 5.

58 I книга Самуила еврейской Библии называется у христиан "I книгой Царств".

59 "Завтра ты и сыны твои будете со мною" - I книга Царств (I книга Самуила), XXVIII, 19.

60 Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим (там же, XXVIII, 16).

[139]

61 Исаия, VIII, 19.

62 Екклесиаст, IX, 4-6.

63 Иов, XIV, 21.

64 У христиан II книга Царств.

65 II книга Царств (II книга Самуила), XII, 22-23.

66 IV книга Царств (У евреев II книга Царств), VI, 5.

67 IV (II) книга Царств, VI, 4-7.

68 Исход, XX, 5-6.

69 Аморреи - народ, упоминаемый в Библии. Здесь имеется в виду библейский стих: "В четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий аморреев еще не наполнилась" (Бытие, XV, 16).

70 Псалом VII, 13-14. В издании К. Гебхардта это место не выделено как цитата.

71 Псалом, XXXVI, 35-36.

72 Там же, 25.

73 Стихи великого португальского поэта Камоэнса. Перевод И.К. Луппола.

74 Екклесиаст, VIII, 17.

75 См. прим. 32.

76 См. прим. 33.

77 Псалом XXX, 20.

78 Там же, 21.

79 Исаия, XXVI, 19.

80 Иезекииль, XXXVII, 11.

81 Исаия, XXVI, 14. Рефаимы - народ, упоминаемый в Библии.

82 Исаия, XXVI, 15. В тексте Библии: "... распространил все пределы земли", так же и в еврейском и в латинском текстах, Уриэль Дакоста ошибочно толкует выражение "распространил все пределы земли" (т.е. "страны") как "распространил до пределов земли".

83 Исаия, XXVII, 6.

84 Иов, XIX, 25. В русском каноническом переводе (стихи 25-26): "25. А я знаю, искупитель мой жив, и он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; 26. И я во плоти моей узрю бога". В латинском тексте упоминание о распадающейся коже отнесено в стихе 26, а стих 25 кончается словами "de terra surrecturus sum" - "из земли восстану", Дакоста передает это словами "sobre о ро estarei" - "буду над прахом",

85 Иов, II, 7.

86 Иов, VII, 5.

87 Иов, XIX, 26.

88 Иов, XIX, 3.

89 Иов, XIX, 20.

90 Второзаконие, VIII, 16. Словам "в последний день" и "впоследствии" русского текста в португальском языке соответствует одно и то же имя существительное derradeiro, которое здесь и использовано Дакостой.

91 Иов, XLII, 12.

92 По мнению К. Гебхардта, это цитата из Второзакония (XVI, 16-17). Однако текст этого стиха Второзакония существенно отличается от того, что находим у Уриэля Дакосты. Русский канонический текст: "И никто не должен явиться пред лицом гос-

[140]

пода с пустыми руками, но каждый с даром в руке своей, смотря по благословению господа, бога твоего, какое он дал тебе" (при этом еврейский, русский и латинский тексты очень близки между собой).

93 Даниил, XII, 2.

94 Даниил, XII, 13.

95 Даниил, VIII, 16; IX, 21; X, 13 и 21.

96 Уриэль Дакоста говорит здесь о каббалистическом учении переселения душ.

97 Семуэль Да Сильва совершенно справедливо замечает, имея в виду данное место из Уриэля Дакосты: "Эта глава предназначена, видимо, не для иудеев, а для других народов, особенно для папистов, насаждающих монашество и осуждающих брак, что противно всем законам божеским и природным" (см. С. Gebhardt. Op. cit, S. 258).

98 Второзаконие, XIV, 23. Конец цитаты (в русском каноническом тексте "во все дни", соответственно лат. "omni tempore") "во все времена", евр. "kol-hajJomim" - "во все дни") Уриэль Дакоста толкует произвольно: "ходил по всем путям его".

99 По мнению К. Гебхардта, это ссылка на псалом XVIII, 10-11: "Суды господни истина, все праведны. 0'ни... слаще меда и капель сота".

100 По мнению К. Гебхардта, это ссылка на следующее место книги Иова: "Если бы я мог и ожидать стал, то преисподняя - дом мой; во тьме постелю я постель мою" (XVII, 13). Мнение Гебхардта кажется необоснованным.

101 Как уже сказано, до нас не дошла значительная часть рукописи Уриэля Дакосты. К. Гебхардт высказывает предположение, что в гл. VII подробно развивалась мысль о том, что недопустимо выходить за пределы писаного закона.