ДЕКАРТ РЕНЕ Фр. Rene Descartes, лат. Cartesius (1596, Ла Турень – 1650, Стокгольм) — французский философ, математик, экспериментатор и теоретик-естествоиспытатель, основоположник философии Нового Времени, один из создателей новоевропейской интеллектуальной традиции.
Происходил из знатного дворянского рода. Получил классическое для развитой католической страны образование в привилегированной иезуитской коллегии Ля Флеш (1606–1615), где обрел помимо традиционной подготовки начала математического знания, сведения о современных научных веяниях. По окончании коллегии познавал "книгу мира", в том числе в качестве вольнонаемного офицера. Продолжил обучение в университетах Франции и Голландии. Основные труды: "Правила для руководства ума" (1629), "Мир или трактат о свете"(1634), "Рассуждение о методе" (1637), "Размышление о первой философии" (1641), "Начала философии" (1644) , "Страсти души" (1649), были созданы в Голландии, где Д. жил очень уединенно ("Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался"), в безбрачии, ибо "невозможно найти красоты, сравнимой с красотой Истины", напряженно работая. Итогом его творчества становится качественно новая картина мира и технология мышления — Д. делает последний шаг из средневековой рациональности в рациональность гуманистической культуры.

Комплекс картезианских идей, открытий, концепций и порожденных ими проблем, отражает основные интеллектуальные ориентиры новоевропейской эпохи. Д. — один из создателей алгебры, (сформулировал понятие переменной величины, функции, ввел практически все используемые ныне обозначения), творец аналитической геометрии. В оптике Д. сформулировал закон преломления света и математическую теорию радуги, указав причину ее возникновения, совершил ряд открытий в механике, физиологии (ввел понятие рефлекса), других науках. При этом круг концепций Д. концентрируется вокруг предложенной им новой парадигмы мышления, определившей стиль научного познания и новоевропейского философствования вплоть до современности. В лице Д. гуманизм дистанцируется от аксиоматических оснований мышления прежних культур — античной и средневековой. Д. завершает  дело мыслителей Возрождения, вносивших содержательно-мировоззренческие изменения в картину мира (Кузанский, Пико, Бруно), реформой в методологии, разработав свою концепцию нового пути к новой истине.

Д. открывает новую эпоху в истории философии, являя первый "чистый" образчик философии гуманизма. Д. начинает дело философствования с "нуля", заявляя о том, что на веру не будет принято ничего — ни Бог, ни авторитеты философии и богословия, ни реалии опыта. Путь картезианских размышлений — от тотального скепсиса к обнаружению самоочевидного, имеющего безусловный характер положения, из которого можно дедуцировать последующую философскую конструкцию. В результате Д. находит абсолютное основание не в чистом бытии (как у зачинающих античную философию элеатов с их "бытие есть, небытия вовсе нет"), и не в слове Откровения, которое для средневекового сознания есть начало и бытия, и мышления, но внутри мыслящего человеческого  "Я". Все сомнительно, т.к. возможно, что "великий обманщик" дьявольски меня обманывает, но несомненен сам процесс сомнения, а значит и мышления. Нельзя мыслить и не быть. Отсюда, знаменитое "cogito ergo sum" — мыслю, следовательно, существую. Из понятия самоочевидности бытия мыслящего человеческого субъекта Д. дедуцирует основные идеи и вырастающие на их основе понятийно-категориальные комплексы своей метафизики: существование Бога и его функцию "гаранта" правдивости человеческого познания, дуализм души и тела, гносеологический и этический рационализм, механистическую космологию и саентическую концепцию знания.

Согласно Д., сомнения "Я" говорят о его несовершенности, а понятие последнего предполагает понятие и бытие (ибо нельзя мыслить о том, чего нет) совершенства. Существует абсолютная совершенная реальность, одним из предикатов которой необходимо является "бытие", т.е. Бог есть. 
Картезианская революция в философии, повернувшая человеческую мысль внутрь себя и положившая начало философствованию из субъекта, а не из объекта, явилась результатом глубинных сдвигов в духовном самочувствовании европейской культуры. О них свидетельствует обращение Д. с теологическими идеями. Интегрировав принцип разработанного в схоластике онтологического доказательства бытия Божьего в самоанализ мыслящего человеческого Я, Д. дедуцирует из самоочевидности мыслящего субъекта объективность существования Бога и мира, превращая, таким образом, понятие Бога из логического основания в логическое следствие существования человека. В результате картезианской переворота в метафизике гуманизм достигает той точки своего развития, когда впоследствии может вывести понятие Бога за скобки в суждении «Я есмь Сущий». Сам Д. в дальнейшем практически не обращается к теологическим вопросам, понятие Бога выполняет функции «строительных лесов» в его философской концепции: "Бог не может меня обманывать". Он — гарант неиллюзорности познания.

В гносеологии, которая после Д. становится основной частью новоевропейских философских систем, Д. представляет рационализм очень "жесткого" типа и считается родоначальником рационализма нового времени. Истоки картезианской рациональности — схоластика и математика. Из первой Д. элиминирует теологическое содержание, усваивая методический импульс, а второй стремится придать статус универсальной парадигмы философского мышления. Рационалистическая методология, по мнению Д., следующего здесь за родоначальником эмпиризма Бэконом, должна открывать не только вечные, но новые и практически полезные истины. Началом всякого познания, по Д., должны быть простые ("очевидные" и "ясные") основоположения, открываемые интеллектуальной интуицией. Характерно, что последняя трактуется Д. не как мистически-сверхъестественная способность, но как "естественный свет разума". От этих "аксиом" мыслящее Я путем дедукции должно спускаться к другим понятиям (теоремам), удостоверяясь попутно в правильности сделанного логического вывода. Д. предлагает мыслить не только об объекте, но и о процессе мышления о нем, что в дальнейшем было возведено в ранг методологического принципа и критерия философичности Гегелем. Д. устраняет мистические и эстетические элементы, присущие рационализму Возрождения, сохраняя общую с ним основу — опору на индивидуальный человеческий разум. В метафизике Д. фигурирует субстанциальный автономный человеческий разум, который подобно «возможности-бытию» Кузанского перманентно трансцендирует за собственные пределы, оставаясь в своих трансформациях неиным. Эта трансценденция разума по сути есть сотворение подлинного, т.е. познанного очевидным образом мира. Так, из герменевтики cogito рождается картезианская онтология.

Картезианское учение о бытии вырастает как специфически новоевропейская интерпретация одного из ключевых онтологических представлений западно-христианского мира, согласно которому Бог, человек (мыслящий дух) и мир относятся друг к другу как актуально бесконечное, потенциально бесконечное и конечное бытие (Дунс Скот, Н. Кузанский). Особенность позиции Д. в том, что каждая из этих реалий мыслится как самостоятельная действительность — субстанция. По Д., очевидно, что Я, как реальность разумная и волящая, никоим образом не есть тело, т.е. реальность протяженная. В свою очередь, протяжение (основная сущностная характеристика материи у Д.) — не иллюзия, не внешняя "оболочка" души и не акцедентальный "тусклый отблеск" божественного света, но специфическая субстанция, т.е. то, что ни в своем бытии ни в познании не нуждается в другом. Учение о человеке ( и шире — о мире), как сочетании двух нередуцируемых начал, в классическом виде сформулированное Д., получило имя "дуализм". В антропологии одним из вопросов, порожденным картезианским дуализмом, стала т.н. «психофизическая проблема». Вопрос взаимодействия мышления и мозга, по сей день концентрирующий внимание научно-исследовательских институтов, свидетельствует о том, что Д. артикулировал установку духовного самочувствия человека, актуальную вплоть до современности. С одной стороны, мыслящее Я осознает себя субстанцией, с другой — основной его интерес лежит в векторе его взаимоотношений с материально-чувственным миром, познание специфической субстанциональности которого несравненно желанней, нежели познание Бога, который (если он существует) "не вмешивается" в жизнь мира.

Дуализм, являясь оправданной характеристикой для картезианской антропологии,  не выражает онтологической позиции Д. в целом. В его картине мира Бог — это третья субстанция, и только Он субстанционален в собственном смысле слова. Трехчастная (не триединая и не триадичная) онтология, геометрической транскрипцией которой можно считать предложенную Д. систему координат, — веха в духовной эволюции гуманистического сознания. Бог, природа, человек (дух, тело, душа) — субстанциональные реалии, для которых иерархичность вторична в сравнении с самобытностью; человек. осознает себя субстанциальным в своей обособленности от Бога и независимости от материи.
Этика Д. представляет собой последовательный гуманистический рационализм. Бог (и дьявол) не наделяются статусом субъектов человеческой судьбы, зло и грех из онтологических реалий редуцируются к заблуждениям (ошибкам), причина которых в том, что свободная воля нарушает границы разумности. Путь к счастью — стерилизация силами разума страстей души, которые по сути «не плохие и не хорошие». Таковыми делает их сам человек — свободный конструктор своей судьбы. Этика Д., как рассуждение об экзистенциальном методе, является естественным плодом на древе познания картезианской философии: принцип cogito выступает ее началом, путем и конечной истиной — поистине я существую, когда я мыслю.

Прославив себя при жизни, Д. по сей день остается в ряду наиболее влиятельных мыслителей от Платона, Аристотеля, Августина до И. Канта, К. Маркса и З. Фрейда. Непосредственное развитие и опровержение идеи Д. получили у Мальбранша, Спинозы, Ньютона и Лейбница, 20 веке – у Гуссерля .

Сочинения : В 2-х т. М., 1989–94.