БУБЕР, Мартин (Buber, Martin) (8 февраля 1878, Вена — 13 июня 1965, Иерусалим), еврейско-немецкий религиозный философ, писатель, переводчик и комментатор Библии. Философия Бубера была сфокусирована на встрече, или диалоге, человека с другими лицами, существами, сущностями, особо экземплифицированной во взаимоотношениях с другими людьми, но в конечном счете основывающейся и указывающей на отношения с Богом. Эта мысль нашла свое наиболее полное диалогическое выражение в работе IchundDu (1923; «Я и Ты»). Мартин Бубер также активно интересовался проблемами современной философской антропологии, рассмотрению которой посвящена его работа «Проблема человека».
М. Бубер родился в семье ассимилировавшихся евреев. С трехлетнего возраста мальчик воспитывался дедом — богатым филантропа и исследователем Мидрашей — Соломоном Бубером (1827—1906) в Лемберге (ныне Львов [Львiв], Украина). Дед обучил юного Мартина ивриту и познакомил его с основными идеями еврейского Просвещения — Хаскалы. В университетские годы — Бубер учился в университетах Вены, Берлина, Лейпцига и Цюриха — он изучал философию и искусство. Его докторская диссертация (Вена, 1904) была посвящена теориям индивидуации в учениях двух великих мистиков, Николая из Кузы и Якова Беме; однако, наибольшее влияние на Бубера в это время оказали провозглашенный Фридрихом Ницше «героический нигилизм» и его критика современной культуры. Ницшеанское влияние проявилось в обращении Бубера к сионизму с его призывом к возвращению к корням и более высокой и благотворной культуре.
Бубер был среди первых активных сторонников создания Еврейского университета в Иерусалиме.
В хасидизме Бубер видел целительную силу, способную излечить иудаизм и человечество в эпоху отчуждения, поколебавшего три жизненноважных человеческих взаимоотношения: отношения между человеком и Богом, человеком и человеком и человеком и природой. Они могут быть восстановлены, утверждал он, только в результате встречи человека с другой личностью или существом, противостоящим ему, на всех трех уровнях — Божественном, человеческом и природном. Бубер придерживался той точки зрения, что ранний хасидизм реализовал эту встречу и что сионизм должен последовать его примеру.
Источником вдохновения Бубера в его многоаспектной деятельности была философия встречи — встречи человека с другими существами. Ранний мистический период в творчестве Бубера достиг своего наивысшего развития в работе «Даниил»(1913), пяти диалогах об ориентации и реализации, двух основных человеческих позиций по отношению к миру. Ориентация предполагает восприятие мира как статической совокупности событий, управляемых постижимыми законами. Это рецептивная, аналитическая или систематизирующая позиция. Реализация же, с другой стороны — это созидательная позиция соучастника, позиция осуществления возможностей в вещах, переживания реальной полноты мира через реализацию полноты собственной личности. Эта позиция реализуется в рамках открытого горизонта возможностей.
Работа «Беседы об иудаизме»(1923; Reden ьber das Judentum) знаменовала новый этап в эволюции воззрений Бубера. Ранний вариант «Бесед»был изложен им в 1909—1911 перед большой аудиторией студентов-сионистов в Праге; в этих беседах философ попытался ответить на открывающий каждую из них вопрос: «Евреи, почему мы называем себя евреями?» Обращаясь к полуассимилировавшимся сионистам, стремящимся обрести рациональное обоснование своего бытия как евреев, Бубер излагал свои доктрины касательно сущности иудаизма, в ходе исследования которой он исходил из того, что его слушатели идентифицируют себя в качестве евреев. В некоторых из Бесед, а также в Данииле, мистические элементы всё ещё преобладают, однако, позднее Бубер оставляет идею мистического союза между человеком и Богом, обращаясь взамен к представлению об их встрече, предполагающему и сохраняющему их раздельное существование.
Эта идея становится основополагающей в зрелых работах Бубера; с большой философской и поэтической силой она была выражена в его знаменитом сочинении Я и Ты (1923; Icn und Du). Итак, согласно данному воззрению, Бог, великое Ты, делает возможными  «Я — Ты-отношения» между человеком и другими существами. Мера их обоюдности зависит от уровня бытия: она почти равна нулю на неорганическом и ботаническом уровне, взаимность редка на животном уровне, но всегда возможна и иногда реализуется между людьми. Истинные взаимоотношения с Богом, как они реализуются со стороны человека, должны быть «Я — Ты-отношениями», когда человек действительно встречается с Богом и обращается к Нему, а не только думает о Нем и выражает это в какой-либо форме.
Между человеком и человеком «Я — Ты-отношение», в которое обе стороны вступают в полноте своего существа — как в сильной любви в ее наивысший момент или в идеальной дружбе — является исключением. Обычно мы вступаем в отношения не в полноте нашего существа, а только некоторой его долей. Это «Я — Оно-отношение» — как в научных исследованиях, где другие существа низводятся до положения единственно объектов мысли, или же в общественных отношениях (например, хозяин и рабочий), где с личностью обращаются главным образом как с орудием или средством обеспечения удобств. Эта форма отношений делает возможным развитие теоретической и прикладной науки, а также манипуляцию человека человеком. Буберовская этическая концепция демаркационной линии — которая заново проводится каждый день между максимумом добра, которое может быть сделано в конкретной ситуации, и минимумом зла, которое должно быть сделано в ней — требует «Я — Ты-отношения» всякий раз, когда это возможно, и предполагает установление «Я — Оно-отношения», когда это необходимо — например, когда это требуется для выживания человечества.
По отношению к Богу, следует избегать любого типа «Я — Оно-отношения», будь это в теоретическом плане, когда Его делают объектом догм, в юридическом — когда Его превращают в Законодателя, устанавливающего фиксированные правила или молитвы, или в организационном — когда Его ограничивают церковью, мечетью или синагогой. Так называемый религиозный анархизм Бубера — отвержение им всяких фиксированных правил поведения в отношениях между человеком и Богом — открывал для него новые познавательные горизонты в его работах по Библии, но также служил препятствием для объективной оценки библейского права, не говоря уже о талмудическом. Он видит в Библии произведение, имеющее своим источником встречу между Богом и Его народом, за которой следует традиция, аутентично отразившая этот опыт, и другая традиция, исказившая его в угоду позднейшим идеологическим установкам. Бубер относил большинство правовых предписаний Талмуда к тому, что он называл подложной традицией, отдалившейся от «Ты-отношения» с Богом. Данная интерпретация критиковалась как односторонняя и субъективная; в последующие годы Бубер в некоторых отношениях смягчил её.
В своей работе Два образа веры (1950; Zwei Glaubensweisen) Бубер рассматривает два религиозных типа, дифференцируемых по их отношению к Богу: один он обозначает ивритским термином эмуна, «доверие», подразумевая взаимное доверие между Богом и человеком («Я и Ты»), а другой — греческим термином пистис, «вера», имея в виду веру в действительность решающих событий в истории спасения — например, в утверждения апостола Павла о жизни Иисуса, его смерти и Воскресении. Иудаизм для Бубера являлся классическим примером эмуны, а христианство — пистиса, хотя в историческом плане в иудаизме было достаточно пистиса, а в христианстве — эмуны. Тем не менее, как в этом, так и в других вопросах, христианские оппоненты Бубера находили с ним общий язык, поскольку он готов был выйти на открытое для диалога, или даже ограниченное догмами, пространство для дискурса, на котором они могли плодотворно разговаривать друг с другом.
Беспрецедентное событие произошло во время похорон Бубера в Иерусалиме, церемонии общегосударственного масштаба; делегация от Организации арабских студентов возложила венок на могилу человека, активно стремившегося к установлению мира между израильским и палестинским народами.