Предметное поле социальной антропологии как отдельной области антропологического знания одновременно предельно очевидно и достаточно неопределенно при первом ознакомлении. С одной стороны, само название этой дисциплины определяется неотъемлемой конституирующей связью между социумом и человеком, которая предельно ясно была представлена еще Аристотелем в определении последнего как “общественного животного”. В этом, самом приближенном и общем смысле социальная антропология может быть понята как исследования общественных основ существования и бытия человека. В этом статусе она постоянно сопровождает развитие философии с древнейших времен как ее неотъемлемая часть—достаточно назвать такие произведения, как “Государство” и “Законы” Платона, “Политику” Аристотеля, “О граде Божьем” Августина, “Государь” Макиавелли, “Левиафан” Гоббса, “Два трактата о государственном правлении” Локка, “Общественный договор” Руссо, “Философия права” Гегеля и т.д. В этом виде, однако, мы имеем перед собой именно социальную философию, осуществляющуюся как развертывание и применение основополагающих философских принципов в сфере отношений человека и социума в аспекте проблематики власти, законов, общего блага, единства, коммуникации, природы. С другой стороны, освобождение от исключительно метафизического рассмотрения проблем социальности приводит к появлению в 19 веке независимой и самостоятельной науки о обществе—социологии. Прямой импульс к ее возникновению дали Гегель и Маркс, предельно актуализировавшие значимость исторической роли государства и основ социальных отношений в жизни человека, а уже воплотили его в форме социологии позитивисты О. Конт, Г.Спенсер и Э.Дюркгейм. Но ее основе стали появляться на стыке 19 и 20 веков и отдельные направления—такие, как социальная психология, психология народов(В. Вундт), социология религии(М.Вебер, Г.Зиммель), социология познания(М. Шелер, П.Сорокин) и др.(в перспективе генезиса социальной антропологии особенно нужно отметить, что интерес к социальным и социологическим исследования отличает не только М. Шелера, но и других представителей немецкой школы философской антропологии—Х. Плеснера и А. Гелена). Все это получило широкое развитие и в той или иной мере повлияло на формирование социальной антропологии и даже интегрировалось в ней—однако ничто из перечисленного еще не дает представление о самобытной специфичности самой социальной антропологии.

Наша цель поэтому состоит в том, чтобы попытаться коротко определить эту специфичность. Сразу отметим, что, наряду с более широким и фундаментальным пониманием социальной антропологии, существует более узкое. Это понимание очень сильно сближает социальную антропологию с культурной и этнической, понимая ее подчас только как ответвление этнографии и культурологии. Так, в словаре западной социологии, вышедшем в 1990 году, социальная антропология понимается как “раздел социологии, объектом изучения которого являются примитивные и традиционные общественные системы”, а в словаре по социологии ей лается такое определение: “отрасль этнографической науки, которая исследует социальные институты и отношения в докапиталистических странах”(см. :Современная западная социология. Словарь., М., 1990, 22; Краткий словарь по социологии., М., 1988, 323). И действительно, зарождение социальной антропологии очень тесно связана с исследованием социальных структур первобытных обществ, а значит и с “социологией коллективного”, основателем которой можно по праву считать Э. Дюркгейма, чья работа “Элементарные формы религиозной жизни” уже давно считается классической. Именно Дюркгейм заложил плодотворную почву для появления и развития целой школы французской социальной антропологии, представленной такими яркими именами, как М. Мосс(племянник Э.Дюркгейма) и Леви-Брюль; без нее также невозможно представить и появление “структурной антропологии” Леви-Стросса, прославившегося такими работами в области первобытного мышления, как собственно “Структурная антропология”, “Неприрученная мысль”, “Путь масок”, “Ревнивая горшечница” и др. Именно благодаря его влиянию 6 января 1960 года в Коллеж де Франс была открыта кафедра социальной антропологии. Сам Леви-Стросс считал, что эта кафедра является полноценной правопреемницей кафедры социологии, которой руководил М. Мосс с 1931 по 1942 гг.—именно Марсель Мосс, стремившейся сделать этнологию полноправной самостоятельной наукой, первым(по признанию Леви-Стросса) ввел во французскую терминологию словосочетание “социальная антропология”, полагая, что уже место самой социологии нужно понимать исключительно внутрисоциальной антропологии. Что же касается самого Леви-Стросса, то, признавая себя учеником Э. Дюркгейма и М. Мосса, он предложил новую методологию социальной антропологии, учитывающую труды таких основоположников семиологии, как. Р. Якобсон, Ф. де Соссюр, Н. Трубецкой, а именно, он стал рассматривать первобытные общества как структурно упорядоченную и организованную совокупность знаковых систем(мифа, ритуала, жеста, родства, права и др.)(подробней об этом см.:К. Леви-Стросс, Предметная область антропологии\\К. Леви-Стросс, Путь масок, М., 2000, 357-384; а также: К. Леви-Стросс, Руссо—отец антропологии\\К. Леви-Стосс, Первобытное мышление, М., 1994, 19-29).

Социальная антропология в это же время активно развивалась и в других странах. Прежде всего стоит выделить английскую школу социальной антропологии, стоящую на позициях структурного функционализма, которая прославилась такими учеными, как Бронислав Малиновский(поляк по происхождению) и Альфред Реджиналд Радклифф-Браун. Функционализм как метод этой школы основывался на стремлении описать различные формы культурной жизни в их целостности и взаимосвязи, оставляя вопрос о динамике и развитии культуры в стороне. В теории Малиновского культура представляет собой совокупность институтов, служащих удовлетворению как первичных(физиологических и психических), так и вторичных(т.е. порожденных самой культурой) потребностей. Каждый институт культуры внутри определенной социально организованной этнической группы является носителем конкретной функции; таким образом, каждое общество является самобытным и уникальным выражением функционально действующих институтов, которые полностью и определяют существование и сознание человека—члена этого общества. Радклиф-Браун стремился создать естественную классификацию структур первобытного общества, исходя из ее выражения прежде всего в институте родства. Человеческая же деятельность понималась им как процесс инвестирования в воспроизводство определенного образца общественных отношений и институтов. Если же говорить о представителях американской социальной антропологии(Ф. Боасс и Б. Уорф), то нужно отметить, что она ориентировалась на задействование прежде всего лингвистических методов, рассматриваясь как наука, исследующая коммуникационные основы и формы культур, связанные с ними проблемы коммуникации, выражения и понимания.

В Америке же плодотворно работал и Альфред Шютц, признанный родоначальник феноменологического направления в социологии. Родившись в Вене, он в конце двадцатых-начале тридцатых сблизился с Э. Гуссерлем( одно время был даже его ассистентом), открытие которого в области феноменологического метода повлияли на применение Шютцем этого метода для осуществления “феноменологии жизненного мира повседневности”, результаты которой нашли свое воплощение в большой работе 1932 года “Смысловое строение социального мира”, очень ценимой Гуссерлем. В 1939 году Шютц вынужден был уехать по политическим мотивам из Германии в США, где он работал профессором Новой школы социальных наук в Нью-Йорке. Будучи глубоким и оригинальным мыслителем, он смог придать социальной антропологии и социологии философскую фундаментальность и перспективу, поставив в центр своих разработок построенный на феноменологическом(т.е. описательном) методе анализ взаимосоотнесенности между личностным повседневным сознанием и повседневной действительностью, в которую это сознание погружено и вовлечено. Большое внимание Шютц уделял основоположнику философской антропологии Максу Шелеру, особенно в той части, которая совмещалась с его интересом к социальному миру—таковой является, например, проблема интерсубъективности(см. статью А. Шютца “Теория интерсубъективности Шелера и всеобщий тезис алтер эго” и другие его статьи, посвященные связи между феноменологией и социальными науками в: А. Шютц, Феноменология и социальные науки\\А. Шютц, Мир, светящийся смыслом, М., 2004, 151-235). Вообще тема “Другого” и “Чужого”, множественной природы социальной реальности, понимания и взаимодействия, анализ различных форм общности, обретаемых на основе эмоциональных(любовь) или профессиональных(труд) действий, анонимной и безличной власти массового коллективного сознания была одной из приоритетных для его исследований жизненного мира повседневности. Влияние Шютца было определяющим на развитие феноменологической теории знания—прежде всего на Питера Бергера и Томаса Лукмана, чья совместная книга “Социальное конструирование реальности”, написанная в начале шестидесятых, развивает и уточняет многие из предложенных им тем и проблем. Как и Шютц, эти авторы смогли найти плодотворный синтез между фундаментальными философскими открытиями немецкой философии, прежде всего Макса Шелера и Эдмунда Гуссерля, и прикладными социологическими исследованиями.

Если коротко характеризовать современное состояние проблематики социальной антропологии, то нужно отметить, что она уже вышла за пределы определенности в методах и установках какого-либо одного направления. Социальная антропология открыла сферу, тематика которой является актуальной даже для тех, кто и не причисляет себя к приверженцам классических методов и подходов социальной антропологии. Так, например, Мишель Фуко, много взяв у структурализма Леви-Стросса, сам не признает себя структуралистам, несмотря на привычку относить его к ним. Его анализ проблем власти и языка, инаковости и тождественности, соотношения нормативного и маргинального, отношения человека и государства, механизмы конституирования той или иной модели субъективности, коммуникации и идентификации и т.д. затрагивает основополагающие проблемы социальной антропологии, но называть Фуко социальным антропологом можно только в очень, очень широком смысле. Можно сказать, что социальная антропология оказалась заложницей значимости исследуемых ей проблем: открыв актуальность их исследований для современного человека и общества, поставив их во всей полноте и глубине, обозначив возможную перспективу их рассмотрения, она уже не могла их удерживать только в себе, переросших ставшими узкими для них границы —короче говоря, следуя древнегреческому мифу, дите поглотило мать. Однако какое научное направление не пожелает себе такого славного конца?

Дорофеев Д.Ю.